не тебя ли гонят псы мои, шаман?
(на полях)
в норрланде, конечно, тоже весна.
утром я сползаю с чердака прямо в озеро жидкого и горячего солнечного света, разлитого по светлому деревянному полу,
выхожу на улицу в пижаме, и мне почти жарко,
вижу окружающие меня горы, переливающиеся снежные макушки, забираюсь в сугроб по колено и наконец все отпускаю.
подогретые хлебцы и кофе на завтрак,
аккуратно прикрепляем к ботинкам снегоступы, впереди долгая дорога,
пять километров идем все время вверх, с каждым метром вид становится все восхитительнее, я становлюсь сильнее, горы молчат, редкий прозрачный лес, тонны, тонны, тонны ослепительного снега, тишина и полное одиночество,
раздеваемся до футболок, жарко и снежно,
на самой вершине горы нас настигает ураганный ледяной ветер,
на самой вершине горы лежит маленький деревянный домик с вафлями,
мы добираемся до него совершенно без сил,
забираемся внутрь, видим из огромных окон все горы и леса далеко внизу, хочется кричать от восторга,
заказываем горячий гуляш и только что испеченные вафли с морошковым вареньем,
прямо за окном сладко спит парочка мохнатых северных оленей,
ветер свистит и с грохотом вгрызается в крышу,
я счастлива.
вечером я варю прощальный глинтвейн по рецепту марты кетро, забрасывая в кастрюльку все, что оказалось под рукой в последний вечер в не твоем доме,
у меня - сухое красное вино, черный перец, немного жидкого меда, немного тимьяна, несколько яблочных ломтиков, глоток сока, глоток виски,
пью его по традиции в сугробе и пижаме, надо мной безумное звездное небо, больше всего на свете я хочу, чтобы никогда не надо было никуда уезжать.
подбрасываю последние дрова в огонь, вбиваю в поиск "купить северного оленя" (нельзя, если ты не саам),
оленя (обязательно белоснежного) я бы назвала луми.