не тебя ли гонят псы мои, шаман?
две недели назад: я в самом эпицентре слепящего октябрьского пожара, я плетусь домой пешком, и проливной дождь щекотно забирается мне за шиворот, я собираю колючие шкурки каштанов, красные ягоды, тонкие прозрачные ветки, тяжелые мокрые листья, крошечные дикие яблоки и лесные орехи, шиповник и шляпки желудей, маленькие взъерошенные шишки, я забираюсь в мокрый лес, попадаю в сырой тяжелый листопад, в моих руках вырастает охапка бесценных октябрьских сокровищ, я улыбаюсь до ушей и стряхиваю с волос дождь и сосновые иголки.
вытряхиваю мои мокрые и ароматные сокровища на деревянный стол и до вечера кручусь на кухне маленьким ураганом - осенний кекс с тыквенными семечками, фетой и вялеными томатами, пряный тыквенный суп с орехами, тоненькая молодая морковка, запеченная в фольге с раздавленным чесноком, сидровым уксусом и тимьяном, запеченные каштаны, десятилетнее французское вино из маленькой глухой винодельни рядом с сен-тропе,
вечером мы устраиваем самую настоящую осеннюю вечеринку только для нас троих (шерстяные носки, горячие шкурки каштанов, тепло духовки, огоньки свечей, сонная собака, шуршащий дождь, запах мокрых листьев),
утром я еду в аэропорт в пустом автобусе и вижу только что проснувшийся город, велосипедные потоки, очень занятых пекарей, мокрые после ночного дождя скалы, залитые жёлтым лиственным морем,
медленно пью мой чай с лимоном и выхожу из самолёта в свистящий мокрый ветер любимого города,
пять дней я наслаждаюсь сладким бездельем, одинокими прогулками по пятнадцать километров, моим прекрасным городом и моими любимыми людьми, бесконечными новыми кофейнями и самой удивительной в мире погодой,
я вижу косой острый дождь со всех сторон сразу, град, снег, грозу, слепящий солнечный свет, ужасно высокое небо,
гигантскую живую тучу, похожую на дракона, которая приносит с собой беспросветную черноту и мимолетный ревущий шторм,
тихие солнечные дни, когда на лужах блестит лёд, а мои руки замерзают в глубоких карманах синей куртки,
тогда я пью глинтвейн, чай масала в любимом teplo, черно-смородиновый латте и кофе с облепихой,
(в этом городе ужасно приятно замерзать и согреваться),
провожу самые уютные вечера на нашей лесной кухне, как всегда на целый год запасаюсь спокойствием, уютом и теплом.
самолёт, тяжело вздрагивая, летит через глухие дождливые облака, я пью чай с лимоном и вижу с высоты золотой стокгольмский лес,
самые лучшие выходные: плотные рабочие перчатки, старые свитера, тяжелая и восхитительная физическая работа, пила, тяжелые стволы старых сваленных деревьев, на нашем участке растет вереск, брусника, можжевельник и разноцветный мох, внизу медленно переливается море, быстрый take away-салат в машине и густые сумерки в сыром перепутанном лесу,
воскресенье: мы внезапно оказываемся в одном tyresö-лесу с йонной, лес меняется и становится совсем прозрачным и пронзительным, деревья еще светятся, но уже слабо и тихо, скоро они совсем потухнут,
листья под ногами уже не канареечные и золотистые, теперь они тяжелые, бронзовые и медные, почерневшее золото, ржавый металл, я собираю их в беспорядочные охапки и оставляю их на мшистых камнях,
собираем тёмные осенние лисички и бордовую перебродившую бруснику, самые последние мягкие черничные ягоды,
лес становится совсем неподвижным и беззвучным, даже птицы переговариваются очень лениво и неохотно,
только тяжелые листья гулко падают в мох.
ураган задевает нас только кончиком хвоста, внезапно темнеют окна на всей нашей улице, и начинается грохочущий дождь,
я зажигаю все свечки в тёмном доме и чувствую, как в окна дышит ноябрь.
первый адвент я отмечу в дублине, а пока я ужасно рада ноябрю.
вытряхиваю мои мокрые и ароматные сокровища на деревянный стол и до вечера кручусь на кухне маленьким ураганом - осенний кекс с тыквенными семечками, фетой и вялеными томатами, пряный тыквенный суп с орехами, тоненькая молодая морковка, запеченная в фольге с раздавленным чесноком, сидровым уксусом и тимьяном, запеченные каштаны, десятилетнее французское вино из маленькой глухой винодельни рядом с сен-тропе,
вечером мы устраиваем самую настоящую осеннюю вечеринку только для нас троих (шерстяные носки, горячие шкурки каштанов, тепло духовки, огоньки свечей, сонная собака, шуршащий дождь, запах мокрых листьев),
утром я еду в аэропорт в пустом автобусе и вижу только что проснувшийся город, велосипедные потоки, очень занятых пекарей, мокрые после ночного дождя скалы, залитые жёлтым лиственным морем,
медленно пью мой чай с лимоном и выхожу из самолёта в свистящий мокрый ветер любимого города,
пять дней я наслаждаюсь сладким бездельем, одинокими прогулками по пятнадцать километров, моим прекрасным городом и моими любимыми людьми, бесконечными новыми кофейнями и самой удивительной в мире погодой,
я вижу косой острый дождь со всех сторон сразу, град, снег, грозу, слепящий солнечный свет, ужасно высокое небо,
гигантскую живую тучу, похожую на дракона, которая приносит с собой беспросветную черноту и мимолетный ревущий шторм,
тихие солнечные дни, когда на лужах блестит лёд, а мои руки замерзают в глубоких карманах синей куртки,
тогда я пью глинтвейн, чай масала в любимом teplo, черно-смородиновый латте и кофе с облепихой,
(в этом городе ужасно приятно замерзать и согреваться),
провожу самые уютные вечера на нашей лесной кухне, как всегда на целый год запасаюсь спокойствием, уютом и теплом.
самолёт, тяжело вздрагивая, летит через глухие дождливые облака, я пью чай с лимоном и вижу с высоты золотой стокгольмский лес,
самые лучшие выходные: плотные рабочие перчатки, старые свитера, тяжелая и восхитительная физическая работа, пила, тяжелые стволы старых сваленных деревьев, на нашем участке растет вереск, брусника, можжевельник и разноцветный мох, внизу медленно переливается море, быстрый take away-салат в машине и густые сумерки в сыром перепутанном лесу,
воскресенье: мы внезапно оказываемся в одном tyresö-лесу с йонной, лес меняется и становится совсем прозрачным и пронзительным, деревья еще светятся, но уже слабо и тихо, скоро они совсем потухнут,
листья под ногами уже не канареечные и золотистые, теперь они тяжелые, бронзовые и медные, почерневшее золото, ржавый металл, я собираю их в беспорядочные охапки и оставляю их на мшистых камнях,
собираем тёмные осенние лисички и бордовую перебродившую бруснику, самые последние мягкие черничные ягоды,
лес становится совсем неподвижным и беззвучным, даже птицы переговариваются очень лениво и неохотно,
только тяжелые листья гулко падают в мох.
ураган задевает нас только кончиком хвоста, внезапно темнеют окна на всей нашей улице, и начинается грохочущий дождь,
я зажигаю все свечки в тёмном доме и чувствую, как в окна дышит ноябрь.
первый адвент я отмечу в дублине, а пока я ужасно рада ноябрю.
Хорошо, что вас не сильно задело ураганом!
А я отмечу первый адвент в Ахене и тоже очень рада ноябрю))