не тебя ли гонят псы мои, шаман?
стокгольмская зима всегда заканчивается как-то внезапно.
когда-то я жила на комендентском проспекте, и я помню, как в самых укромных уголках нашего гигантского внутреннего двора снег лежал до июня, мучительно и медленно истекая тонкими ручейками,
я помню, как город наводняло свежей талой водой вперемешку с ледяными осколками, и что можно было долго носить весеннюю куртку и радостно приходить домой с мокрыми ногами, оставляя за собой влажные русалочные следы,
в стокгольме как будто вечером я иду домой, и вокруг в сумерках белеют сахарные сугробы, и лёд на море скрипит и потрескивает, как дрова в камине, и пахнет чьим-то очередным яблочным пирогом,
а утром я смотрю в окно и вижу, как в море буйно бьется и бушует изнуренная долгой неподвижностью синяя вода, и снег исчез, и бледная земля пестрит крокусами и нарциссами, и соседи чистят свои бассейны, устраивают первые гриль-вечеринки и перевозят яхты обратно на причал, и мукла больше не бегает с заснеженным носом, таская в зубах льдинки и сосульки, а ныряет в воду с плоского, нагретого солнцем камня.
отмечаю окончание ветряночного заточения mean and green flu fighter в naked juice bar - ярко-зеленое холодное наслаждение, манго, шпинат и имбирь; солнечные очки, лимонный крем для тела, новый рюкзак kånken цвета ржавчины.
вместе бежать за автобусом с утра, начинать день с обжигающего мокко, мангового ласси, пушисто-вспененного chai latte или огромного стакана ледяного кофе в любимой кофейне - одинаково бесценно.
в моей голове столько картинок, историй и персонажей, что они устраивают там склоки и погромы, зажигаю свечку blissful autumn и рисую книжку про рождество, в этом вся я.
деревья еще голые, тонкие и прозрачные, зато в бледной траве миллиардами зацветают крошечные цветы всех оттенков голубого и трогательные белоснежные звездочки, видим с муклой золотого фазана у самой воды, лебединый ребенок совсем нас не боится, толстая крикливая чайка цапает муклу за хвост, а мне на ноги из кустов прыгает заяц с пестрым хвостиком,
мукла боится тех звуков, которыми по вечерам переговариваются между собой олени, а еще когда пристань раскачивается и скрипит в темноте в штормовом ветре.
адриатика it is, решаем мы, завтра мы уезжаем, если не случится чего-то неожиданного, я думаю, что больше всего в этой поездке я жду встречи с яной и возможности порисовать под бокал вина в их кафе,
и просто нам очень надо отдохнуть.
когда-то я жила на комендентском проспекте, и я помню, как в самых укромных уголках нашего гигантского внутреннего двора снег лежал до июня, мучительно и медленно истекая тонкими ручейками,
я помню, как город наводняло свежей талой водой вперемешку с ледяными осколками, и что можно было долго носить весеннюю куртку и радостно приходить домой с мокрыми ногами, оставляя за собой влажные русалочные следы,
в стокгольме как будто вечером я иду домой, и вокруг в сумерках белеют сахарные сугробы, и лёд на море скрипит и потрескивает, как дрова в камине, и пахнет чьим-то очередным яблочным пирогом,
а утром я смотрю в окно и вижу, как в море буйно бьется и бушует изнуренная долгой неподвижностью синяя вода, и снег исчез, и бледная земля пестрит крокусами и нарциссами, и соседи чистят свои бассейны, устраивают первые гриль-вечеринки и перевозят яхты обратно на причал, и мукла больше не бегает с заснеженным носом, таская в зубах льдинки и сосульки, а ныряет в воду с плоского, нагретого солнцем камня.
отмечаю окончание ветряночного заточения mean and green flu fighter в naked juice bar - ярко-зеленое холодное наслаждение, манго, шпинат и имбирь; солнечные очки, лимонный крем для тела, новый рюкзак kånken цвета ржавчины.
вместе бежать за автобусом с утра, начинать день с обжигающего мокко, мангового ласси, пушисто-вспененного chai latte или огромного стакана ледяного кофе в любимой кофейне - одинаково бесценно.
в моей голове столько картинок, историй и персонажей, что они устраивают там склоки и погромы, зажигаю свечку blissful autumn и рисую книжку про рождество, в этом вся я.
деревья еще голые, тонкие и прозрачные, зато в бледной траве миллиардами зацветают крошечные цветы всех оттенков голубого и трогательные белоснежные звездочки, видим с муклой золотого фазана у самой воды, лебединый ребенок совсем нас не боится, толстая крикливая чайка цапает муклу за хвост, а мне на ноги из кустов прыгает заяц с пестрым хвостиком,
мукла боится тех звуков, которыми по вечерам переговариваются между собой олени, а еще когда пристань раскачивается и скрипит в темноте в штормовом ветре.
адриатика it is, решаем мы, завтра мы уезжаем, если не случится чего-то неожиданного, я думаю, что больше всего в этой поездке я жду встречи с яной и возможности порисовать под бокал вина в их кафе,
и просто нам очень надо отдохнуть.
и да, с кем вы оставляете Муклу?
Большое спасибо за ваши бесценные записи, от которых поднимается настроение
И приятной, романтической вам поездки