не тебя ли гонят псы мои, шаман?
измеряем вильнюс шагами - вдоль и поперек, гуляем до самой ночи, когда расцветающие фонари затапливают город волнами мягкого оранжевого света; мы влюбляемся в этот город так, как только можно влюбиться в город - в его узкие холмистые улицы, в его странные контрасты, в деревья, растущие на крышах, в крошечные ресторанчики, в его волшебство, в картинки в стенах, в жестяного ангела в ужуписе, в цветные булыжники под ногами, в старую башню на холме, в вид на красные и ржавые крыши, в башенки, в таинственное пение из пустых церквей, в бесчисленных городских кошек, подметающих мостовые тощими хвостами, в кирпичные развалины, в заросли плюща, густо оплетающие странные покосившиеся дома, в кривые деревянные домики и новые дома со странными балкончиками и неровными окнами, в запах свежеиспеченных булочкек, клубящийся по улицам вниз и вниз;
пьем прозрачный бульон из пузатой кружки, сидя на мягком полу странного ресторанчика в глубоко спрятанном дворике, съедаем по два ведра замороженного йогурта в jo jo, пьем терпкое вино в винном баре в старом городе, мягко покачиваясь в креслах-гамаках, подвешенных к потолку - окно распахнуто, на подоконнике неровно горит свечка, за окном фонари разгораются всё сильнее и сильнее;
я никогда не забуду этот город и я обязательно снова сюда вернусь; он уже никогда так просто меня не отпустит.
пьем прозрачный бульон из пузатой кружки, сидя на мягком полу странного ресторанчика в глубоко спрятанном дворике, съедаем по два ведра замороженного йогурта в jo jo, пьем терпкое вино в винном баре в старом городе, мягко покачиваясь в креслах-гамаках, подвешенных к потолку - окно распахнуто, на подоконнике неровно горит свечка, за окном фонари разгораются всё сильнее и сильнее;
я никогда не забуду этот город и я обязательно снова сюда вернусь; он уже никогда так просто меня не отпустит.