не тебя ли гонят псы мои, шаман?
Получилось очень отрывисто, длинно и "высоко-художественно". Yeah, я все-таки его домучала!Я три дня истязала свой моск, буравила монитор обжигающим взглядом, гоняла по бескрайним листам Ворда стада напослушных букв, обливалась какао с земляничным чаем, виртуозно ругалась, впадала в буйное помешательство, и delete всех вас спас, за что ему, естественно, честь, хвала и вечная память.
Отчеты - не мой жанр; yeah, я слишком впитываю в себя все впечатления/воспоминания, они врастают под кожу и не желают превращаться в ровные строчки выстроенных предложений; да оно и к лучшему.
А вы знаете, что умытый дождем холмистый Хельсинки в пять утра нестерпимо пахнет свежестью, листвой, чистотой и морем?; невозможно надышаться; солнечные лучи медленно раскрашивают город золотом, а огромные крикливые альбатросы режут светлеющее небо белоснежными крыльями. Доброе утро!
Дружелюбные улочки; холмы, велосипедные дорожки, буйства красок на цветочных клумбах, в кармане свернутая карта и фруктовые леденцы с ментолом, а редкие светловолосые прохожие расплываются в улыбках - я подружилась с Хельсинки с первой минуты, он прекрасен.
Вокруг улыбки, смех и звяканье велосипедных звонков, город за спиной просыпается и расцветает, мы сидим на пирсе и едим ванильные булочки; в небе тысячи, тысячи чаек, lokki, если по-фински, а белоснежный альбатрос неожиданно пикирует на меня с синевы неба, берет булочку у меня из руки и тепло смотрит на меня огромными глазами цвета янтаря. Катер на Суоменлинну несется по волнам наперегонки со шквальным ветром; в Суоменлинне волшебно и
тихо-тихо, только чайки, Даринка уютно шуршит картой, а я сворачиваюсь в клубочек и засыпаю на сухой траве на каменистом обрыве, пронзительные крики чаек и мерный плеск волн - это всегда было для меня лучшей колыбельной; внизу сверкающая гладь залива и километры счастья.
Мы возвращаемся в Хельсинки, бродим по городу, в музее финского искусства Ateneum та самая картина с раненым ангелом, которую я нашла в ЖЖ две недели назад и в которую влюбилась навечно, мы пьем банановые молочные коктейли и купаемся в безграничном дружелюбии и искренности улыбчивых финнов; как же я их люблю - всех-всех, вы бы знали...
Вечереет, город заливает оранжевый свет фонарей, автобус Хельсинки-Турку, я откидываю спинку кресла и сонно вслушиваюсь в певучую речь водителя; финский язык прекрасен и убаюкивает, 2,5 часа в дороге, it's time to sleep.
Турку, год рождения 1229, Город Тысячи и Одной Легенды (с), умиротворенно спит, спят и гостиницы; мы бредем по берегу вдоль Аурайоки, на парусниках сверкают фонарики, очень тихо, и по центру города торопливо бегают ежики. Позже мы сидим на витьеватой скамейке у самого подножия Кафедрального собора; собор возвышается над городом 700 лет; нам страшно, потому что гулко звонят ночные колокола, и шлейф от платья шведской королевы промелькнул по каменым ступеням, да, нам не показалось. Мы, понимая, что невозможно устали, берем рюкзаки и сбегаем в центр, на Market Place, там светло и даже слегка оживленно.
Там мы забираемся с ногами на скамейку на автобусной остановке, я натягиваю на глаза капюшон, и жизнь замедляется до тех пор, пока на нас не сваливаются с неба два ангела-хранителя. Ангелов зовут Тииму и Тааму, у них глаза цвета вечернего неба, и они настолько замечательны, что вы всё равно не поймете.
- So... Where're you going now?
- Aww.. Nowhere.
Вслушайтесь, как красиво это звучит - nowhere...
Тииму смущенно улыбается - Amm, can I invite you to spend this night in my flat?... I guess it's not a great place, but I think it's better, than this bus-stop...
Ах, ангел.
4 километра по спящему Турку, чистота воздуха опьяняет и, черт, на моем датчике с надписью "моск" тревожно мигает красная лампочка, z-z-z... У Тииму крохотная, но чудесная комнатушка, регги на ноутбуке и вишневое молоко, а ещё самая мягкая в моей жизни подушка; сквозь подкрадывающийся сон я слышу разговор Даринки с Тааму про Индию и шелковый путь и отрубаюсь ровно на 10 часов.
Утром мы сидим на залитом солнцем дворе и пьем кофе, кружка за кружкой, болтаем обо всем на свете, и тут-то я и начала отвыкать от русского языка. Ангелы отвозят нас в центр, мы едим самое вкусное на свете мятное мороженое, обломками цветных карандашей пишем друг другу емэйлы на обрывках разноцветных листочков и расстаемся.
А мы после трехчасовых блужданий находим себе хостел, он чудесный, (далось же мне это прилагательное), там полосатые одеяла/наволочки/занавески и там душ, душ! У нас есть всё, что нужно для счастья: крыша над головой на ночь, огромный бумажный пакет совершенно волшебных горячих булочек с корицей и шоколадом и молоко; мы идем гулять.
Набережная Аурайоки, крохотные улочки, яблоки прямо с дерева, сияния улыбок; древний город дышит свежестью и теплом, а вечером, в хостеле, смородиновый чай и веселый фильм про тролля. А сны переливчато-разноцветные, да.
На следующий день автобус уносит нас в Наантали - к Муми-троллям; там, в Наантали, совершенно прекрасные улочки с волшебными магазинчиками; на дверях колокольчики, а в витринах расписные ангелы и звезды, там на острове - надо ехать на лодке - и живут Муми-Тролли, парк закрыт, потому что у финнов уже осень, но связи-связи, и мы долго бродим по тихому пустынному острову, где и домик, и подвесной мост, и купальня, и всё остальное, и ничто не нарушает нам атмосферу сказки; да, они именно здесь и живут, а сейчас у них традиционное Осеннее Путешествие.
Перед самым отъездом я забегаю в самый крошечный и тихий магазинчик, там на прилавке сидит плюшевый Муми-Тролль, я хватаю его на руки и замолкаю от восхищения - вот именно о нем я и мечтала с детства. Но мой кошелек отчаянно протестует, увы.
Я выхожу на улицу и слышу, как за спиной звякает дверной колокольчик; оборачиваюсь и вижу молоденького финна-продавца: Excuse me, can you take this present from me? И он протягивает мне моего Муми-Тролля; я, честное слово, почти плачу.
Мы возвращаемся в город и проводим остаток дня в Замке Турку; он древний и достойный всяческого восхищения; там пусто-пусто и можно заблудиться в громадных каменых залах. Там, на старом-старом гобелене зловещее "Nemo nisi mors", "Никто не избежит смерти!" - синхронно и очень мрачно завываем мы с Даринкой; мы крайне горды своим знанием латыни. А ещё там, в Замке, каморка старого гнома (я её очень люблю) и сторож волк.
Мы возвращаемся в центр города к девяти вечера и четыре раза обходим Турку вдоль и поперек, пытаясь найти магазин, работающий в столь позднее для финнов время; финны всячески и очень усердно нам помогают, поэтому - находим; пицца и домой.
С утра - обратно в Хельсинки, с Турку невыносимо сложно расставаться, но что делать; мы скоро обязательно увидимся. В Хельсинки на торговой площади пахнет земляникой и копченой рыбой, а мы едем в зоопарк, на метро, где поезда ярко-ярко оранжевые, до Коркесаари, а там ещё через мост на остров; остров залит вечернем солнцем и осенью; павлины разгуливают по песчаным дорожкам, и вы бы знали, насколько неземное это место. I have no words, yaa.
Последняя ночь в Хельсинки без права на сон и отдых; "Ночью в Хельсинки совсем не страшно!" - утверждает Р. в телефонную трубку. Ага?
Ровно в полночь мы стоим у памятника Сибелиусу, вокруг темный парк и не единой живой души; ветер дует в трубы на памятнике и играет музыку Сибелиуса, а в маленьком пруду рядом живет русалка.
Не верьте, не верьте, что в Хельсинки ночью не страшно.
И да, небо посылает нам ещё одного ангела. Ангела зовут Йон, он из Эспоо, и его автобус тоже утром, ему 19, он хочет стать летчиком и слушает Элвиса. Йон настолько милый и замечательный, что, опять же, не передать, мы гуляем по ночному Хельсинки и Йон рассказывает нам столько всего интересного, что откуда я возьму вам столько букв?
- Why finnish people do not like swedes?
- Awwww, fucking swedes, they always win in ice hockey!
Мы сидим на пирсе, свесив ноги к волнам, и на отдаленном островке маяк чертит по небу оранжевым лучом; Йон учит нас выговаривать финские слова - настойчиво, требовательно - кююлла, yes, кююлла.
Мы встречаем самый красивый в моей жизни рассвет на Финском заливе.
Так неожиданно: снова оглушительный гомон чаек, солнце, и пора прощаться.
Автобус Хельсинки-Санкт-Петербург, непреклонно, да и пора, наверно. Я обязательно скоро вернусь.
Я дома, готовлюсь снова нырнуть с головой в филфак, пью ванильное какао и так же по вечерам дышу Любимым Городом в распахнутое окно. И, временами, безумно скучаю.
Привет!
Многого я все равно не рассказала.
А на картинке - Суоменлинна, да.
Отчеты - не мой жанр; yeah, я слишком впитываю в себя все впечатления/воспоминания, они врастают под кожу и не желают превращаться в ровные строчки выстроенных предложений; да оно и к лучшему.
А вы знаете, что умытый дождем холмистый Хельсинки в пять утра нестерпимо пахнет свежестью, листвой, чистотой и морем?; невозможно надышаться; солнечные лучи медленно раскрашивают город золотом, а огромные крикливые альбатросы режут светлеющее небо белоснежными крыльями. Доброе утро!
Дружелюбные улочки; холмы, велосипедные дорожки, буйства красок на цветочных клумбах, в кармане свернутая карта и фруктовые леденцы с ментолом, а редкие светловолосые прохожие расплываются в улыбках - я подружилась с Хельсинки с первой минуты, он прекрасен.
Вокруг улыбки, смех и звяканье велосипедных звонков, город за спиной просыпается и расцветает, мы сидим на пирсе и едим ванильные булочки; в небе тысячи, тысячи чаек, lokki, если по-фински, а белоснежный альбатрос неожиданно пикирует на меня с синевы неба, берет булочку у меня из руки и тепло смотрит на меня огромными глазами цвета янтаря. Катер на Суоменлинну несется по волнам наперегонки со шквальным ветром; в Суоменлинне волшебно и
тихо-тихо, только чайки, Даринка уютно шуршит картой, а я сворачиваюсь в клубочек и засыпаю на сухой траве на каменистом обрыве, пронзительные крики чаек и мерный плеск волн - это всегда было для меня лучшей колыбельной; внизу сверкающая гладь залива и километры счастья.
Мы возвращаемся в Хельсинки, бродим по городу, в музее финского искусства Ateneum та самая картина с раненым ангелом, которую я нашла в ЖЖ две недели назад и в которую влюбилась навечно, мы пьем банановые молочные коктейли и купаемся в безграничном дружелюбии и искренности улыбчивых финнов; как же я их люблю - всех-всех, вы бы знали...
Вечереет, город заливает оранжевый свет фонарей, автобус Хельсинки-Турку, я откидываю спинку кресла и сонно вслушиваюсь в певучую речь водителя; финский язык прекрасен и убаюкивает, 2,5 часа в дороге, it's time to sleep.
Турку, год рождения 1229, Город Тысячи и Одной Легенды (с), умиротворенно спит, спят и гостиницы; мы бредем по берегу вдоль Аурайоки, на парусниках сверкают фонарики, очень тихо, и по центру города торопливо бегают ежики. Позже мы сидим на витьеватой скамейке у самого подножия Кафедрального собора; собор возвышается над городом 700 лет; нам страшно, потому что гулко звонят ночные колокола, и шлейф от платья шведской королевы промелькнул по каменым ступеням, да, нам не показалось. Мы, понимая, что невозможно устали, берем рюкзаки и сбегаем в центр, на Market Place, там светло и даже слегка оживленно.
Там мы забираемся с ногами на скамейку на автобусной остановке, я натягиваю на глаза капюшон, и жизнь замедляется до тех пор, пока на нас не сваливаются с неба два ангела-хранителя. Ангелов зовут Тииму и Тааму, у них глаза цвета вечернего неба, и они настолько замечательны, что вы всё равно не поймете.
- So... Where're you going now?
- Aww.. Nowhere.
Вслушайтесь, как красиво это звучит - nowhere...
Тииму смущенно улыбается - Amm, can I invite you to spend this night in my flat?... I guess it's not a great place, but I think it's better, than this bus-stop...
Ах, ангел.
4 километра по спящему Турку, чистота воздуха опьяняет и, черт, на моем датчике с надписью "моск" тревожно мигает красная лампочка, z-z-z... У Тииму крохотная, но чудесная комнатушка, регги на ноутбуке и вишневое молоко, а ещё самая мягкая в моей жизни подушка; сквозь подкрадывающийся сон я слышу разговор Даринки с Тааму про Индию и шелковый путь и отрубаюсь ровно на 10 часов.
Утром мы сидим на залитом солнцем дворе и пьем кофе, кружка за кружкой, болтаем обо всем на свете, и тут-то я и начала отвыкать от русского языка. Ангелы отвозят нас в центр, мы едим самое вкусное на свете мятное мороженое, обломками цветных карандашей пишем друг другу емэйлы на обрывках разноцветных листочков и расстаемся.
А мы после трехчасовых блужданий находим себе хостел, он чудесный, (далось же мне это прилагательное), там полосатые одеяла/наволочки/занавески и там душ, душ! У нас есть всё, что нужно для счастья: крыша над головой на ночь, огромный бумажный пакет совершенно волшебных горячих булочек с корицей и шоколадом и молоко; мы идем гулять.
Набережная Аурайоки, крохотные улочки, яблоки прямо с дерева, сияния улыбок; древний город дышит свежестью и теплом, а вечером, в хостеле, смородиновый чай и веселый фильм про тролля. А сны переливчато-разноцветные, да.
На следующий день автобус уносит нас в Наантали - к Муми-троллям; там, в Наантали, совершенно прекрасные улочки с волшебными магазинчиками; на дверях колокольчики, а в витринах расписные ангелы и звезды, там на острове - надо ехать на лодке - и живут Муми-Тролли, парк закрыт, потому что у финнов уже осень, но связи-связи, и мы долго бродим по тихому пустынному острову, где и домик, и подвесной мост, и купальня, и всё остальное, и ничто не нарушает нам атмосферу сказки; да, они именно здесь и живут, а сейчас у них традиционное Осеннее Путешествие.
Перед самым отъездом я забегаю в самый крошечный и тихий магазинчик, там на прилавке сидит плюшевый Муми-Тролль, я хватаю его на руки и замолкаю от восхищения - вот именно о нем я и мечтала с детства. Но мой кошелек отчаянно протестует, увы.
Я выхожу на улицу и слышу, как за спиной звякает дверной колокольчик; оборачиваюсь и вижу молоденького финна-продавца: Excuse me, can you take this present from me? И он протягивает мне моего Муми-Тролля; я, честное слово, почти плачу.
Мы возвращаемся в город и проводим остаток дня в Замке Турку; он древний и достойный всяческого восхищения; там пусто-пусто и можно заблудиться в громадных каменых залах. Там, на старом-старом гобелене зловещее "Nemo nisi mors", "Никто не избежит смерти!" - синхронно и очень мрачно завываем мы с Даринкой; мы крайне горды своим знанием латыни. А ещё там, в Замке, каморка старого гнома (я её очень люблю) и сторож волк.
Мы возвращаемся в центр города к девяти вечера и четыре раза обходим Турку вдоль и поперек, пытаясь найти магазин, работающий в столь позднее для финнов время; финны всячески и очень усердно нам помогают, поэтому - находим; пицца и домой.
С утра - обратно в Хельсинки, с Турку невыносимо сложно расставаться, но что делать; мы скоро обязательно увидимся. В Хельсинки на торговой площади пахнет земляникой и копченой рыбой, а мы едем в зоопарк, на метро, где поезда ярко-ярко оранжевые, до Коркесаари, а там ещё через мост на остров; остров залит вечернем солнцем и осенью; павлины разгуливают по песчаным дорожкам, и вы бы знали, насколько неземное это место. I have no words, yaa.
Последняя ночь в Хельсинки без права на сон и отдых; "Ночью в Хельсинки совсем не страшно!" - утверждает Р. в телефонную трубку. Ага?
Ровно в полночь мы стоим у памятника Сибелиусу, вокруг темный парк и не единой живой души; ветер дует в трубы на памятнике и играет музыку Сибелиуса, а в маленьком пруду рядом живет русалка.
Не верьте, не верьте, что в Хельсинки ночью не страшно.
И да, небо посылает нам ещё одного ангела. Ангела зовут Йон, он из Эспоо, и его автобус тоже утром, ему 19, он хочет стать летчиком и слушает Элвиса. Йон настолько милый и замечательный, что, опять же, не передать, мы гуляем по ночному Хельсинки и Йон рассказывает нам столько всего интересного, что откуда я возьму вам столько букв?
- Why finnish people do not like swedes?
- Awwww, fucking swedes, they always win in ice hockey!
Мы сидим на пирсе, свесив ноги к волнам, и на отдаленном островке маяк чертит по небу оранжевым лучом; Йон учит нас выговаривать финские слова - настойчиво, требовательно - кююлла, yes, кююлла.
Мы встречаем самый красивый в моей жизни рассвет на Финском заливе.
Так неожиданно: снова оглушительный гомон чаек, солнце, и пора прощаться.
Автобус Хельсинки-Санкт-Петербург, непреклонно, да и пора, наверно. Я обязательно скоро вернусь.
Я дома, готовлюсь снова нырнуть с головой в филфак, пью ванильное какао и так же по вечерам дышу Любимым Городом в распахнутое окно. И, временами, безумно скучаю.
Привет!
Многого я все равно не рассказала.
А на картинке - Суоменлинна, да.
@темы: люблюлюблю, финны, Финляндия/Suomi
-
-
31.08.2006 в 17:47-
-
31.08.2006 в 20:23Ещё оч удивило про ёжиков в Турку.. ну прям.. прям сложно преЦтавить...
Ах, да.. у меня ещё один оч интересующий меня вопрос, на который ты возможно даж и не ответишь, но я всё таки его задам... Ты встречалась там с Р.??????? Или он живёт не в столице???
-
-
31.08.2006 в 21:00Просто ОНА не, всё про Финляндию))))
А ежики не только в Турку, мы их и в Хельсинки видели
С Р. не встречалась, потому что он уже в Питере и без паспорта
-
-
31.08.2006 в 21:27млин.. млиииииииин!!! **рвёт на себе волосы** это мне што ли так с ёжиками не повезло??? Или.. или это рассказы из серии о том что "в России медведи по улицам бродют"?? =))
Как это бес паспорта? а где живёт? Но ты веть поехала бы к нему в гости, если б он был там????
-
-
01.09.2006 в 15:45-
-
01.09.2006 в 22:09Чудесно!