не тебя ли гонят псы мои, шаман?
ровно две недели мы живем размеренно и уютно; просыпаемся в шесть, на оконном стекле путаются беспорядочные дождевые нитки, очень мягко, серо и туманно; или - разбитый солнечный желток медленно растекается в правой части окна; чайки тогда верещат особенно громко;
я иду на кухню и завариваю чай с острыми африканскими специями; крошу фрукты в овсянку, кладу в блендер желтые скользкие ломтики манго;
мы вместе завтракаем, вместе чистим зубы, вместе бежим на электричку;
я вижу, как два толстых енота, смешно толкаясь, перебегают рельсы и скрываются в соснах перед нашим домом;
в поезде я делаю уроки, которые остались со вчерашнего вечера; юхан вырисовывает какие-то русские слова в тетрадке, выслушивает мои сочинения, исправляет ошибки в длинных, грамматических упражнениях (редко).
я иду в универстит через парк на холме перед оранжевой городской библиотекой, долго карабкаюсь вверх по ступенькам; тут полно сонных вертлявых кроликов;
в folkuniversitetet я учу шведский язык пять часов в день; монике, моей преподавательнице, наверно за шестьдясят; моника родилась в шведской лапландии, говорит на всех шведских диалектах и, по-моему, на всех европейских языках; моника носит сиреневое и оранжевое - клетчатые рубашки, веселые юбки, повязки на голову; сережки у моники всегда в цвет - оранжевые яичницы, сиреневые деревянные пирамидки; каждый день что-то новое;
я дружу с алексом мартином; алексу мартину девятнадцать, он из сан-франциско, но живет в париже, собирается быть учителем английского для совсем маленьких и говорит без акцента на любом языке, который учит дольше, чем два часа;
моника говорит, что у нас с алексом - лучшее произношение в группе; нам здорово работать в паре, болтать и болтать на шведском, выбираться на ланч в солнечный университетский дворик и есть яблоки и бутерброды с ветчиной, бегать в 7-eleven - за треугольником горячей пиццы; нам нравится шведский язык, тефтельки с брусничным вареньем, лингвистика, много чего еще.
у меня отличная группа - польские девочки, финн юркки который так смешно говорит на финском шведском с этим чудным "ррррр", шотландка кэтрин, итальянка карла, артурс из литвы; да и вообще все - отличные.
пятничным утром вместо занятий мы идем в обсерваторию, долго-долго карабкаемся по ступенькам выше на холм, вертлявые кролики выпрыгивают из-под ног; я чувствую себя совершенно муми-троллем, когда на самом верху, под куполом, забираюсь по маленькой лесенке к огромному глазу телескопа;
в последний день занятий моника приносит нам на ланч теплый сырный пирог (знаменитый смоландский десерт) со взбитыми сливками и домашным морошковым вареньем (лапландское); морошковое варенье, по-моему, из погреба муми-мамы - пузатая стеклянная банка, на бумажной наклейке написано от руки - hjortronsylt; мы пьем горячий кофе и яблочный сидр.
хорошие, хорошие две недели.
я иду на кухню и завариваю чай с острыми африканскими специями; крошу фрукты в овсянку, кладу в блендер желтые скользкие ломтики манго;
мы вместе завтракаем, вместе чистим зубы, вместе бежим на электричку;
я вижу, как два толстых енота, смешно толкаясь, перебегают рельсы и скрываются в соснах перед нашим домом;
в поезде я делаю уроки, которые остались со вчерашнего вечера; юхан вырисовывает какие-то русские слова в тетрадке, выслушивает мои сочинения, исправляет ошибки в длинных, грамматических упражнениях (редко).
я иду в универстит через парк на холме перед оранжевой городской библиотекой, долго карабкаюсь вверх по ступенькам; тут полно сонных вертлявых кроликов;
в folkuniversitetet я учу шведский язык пять часов в день; монике, моей преподавательнице, наверно за шестьдясят; моника родилась в шведской лапландии, говорит на всех шведских диалектах и, по-моему, на всех европейских языках; моника носит сиреневое и оранжевое - клетчатые рубашки, веселые юбки, повязки на голову; сережки у моники всегда в цвет - оранжевые яичницы, сиреневые деревянные пирамидки; каждый день что-то новое;
я дружу с алексом мартином; алексу мартину девятнадцать, он из сан-франциско, но живет в париже, собирается быть учителем английского для совсем маленьких и говорит без акцента на любом языке, который учит дольше, чем два часа;
моника говорит, что у нас с алексом - лучшее произношение в группе; нам здорово работать в паре, болтать и болтать на шведском, выбираться на ланч в солнечный университетский дворик и есть яблоки и бутерброды с ветчиной, бегать в 7-eleven - за треугольником горячей пиццы; нам нравится шведский язык, тефтельки с брусничным вареньем, лингвистика, много чего еще.
у меня отличная группа - польские девочки, финн юркки который так смешно говорит на финском шведском с этим чудным "ррррр", шотландка кэтрин, итальянка карла, артурс из литвы; да и вообще все - отличные.
пятничным утром вместо занятий мы идем в обсерваторию, долго-долго карабкаемся по ступенькам выше на холм, вертлявые кролики выпрыгивают из-под ног; я чувствую себя совершенно муми-троллем, когда на самом верху, под куполом, забираюсь по маленькой лесенке к огромному глазу телескопа;
в последний день занятий моника приносит нам на ланч теплый сырный пирог (знаменитый смоландский десерт) со взбитыми сливками и домашным морошковым вареньем (лапландское); морошковое варенье, по-моему, из погреба муми-мамы - пузатая стеклянная банка, на бумажной наклейке написано от руки - hjortronsylt; мы пьем горячий кофе и яблочный сидр.
хорошие, хорошие две недели.
ну и, конечно - морошковое варенье, эх!
кому мне что продать за хорошее морошковое варенье