Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Советская критика Зощенко - отвратительная до омерзения; невыносимая; скручивает жгутом от глухой ярости: "Не обществу перестраиваться по Зощенко, а ему надо перестроиться. А не перестроится, пусть убирается к чертям" (с) И.Сталин; "Зощенко выворачивает наизнанку свою пошлую и низкую душонку, делая это с наслаждением, со смакованием, с желаньем показать всем, смотрите, вот какой я хулиган!..." (с) Жданов; и дальше, дальше - Зощенко бездарен, ничтожен, он ненавидит советский народ и народ, в свою очередь, его с презрением отвергнет, читать его никто никогда не будет....



От-вра-ти-тель-но.

@темы: курсовая

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

*(неожиданный заголовок) - футбольное*

Мы с моей лучшей половиной - брак и гопники; от нас отвернулись даже боги л-ы, поэтому - элитарные подворотни, соответствующий пейзаж и подобающее окружение; одним шагом из ноября в март, равнодушно-монотонный пронизывающий дождь вечный как время; онемевшие руки до стука зубов; это - самое счастливое - шикарная гномокоалиция вновь воссоединяется под самым сводом небес, в вечном царстве брака и богов; ох, а КТО стоял рядом со мной - я благоговела, прикасаясь плечом к, натурально, Святыне. Фразы дня - "М-с, ты мне друг, но..." и "М-с, а тебя не ......?"; этажерки размножаются в какой-то там прогрессии, С. на последней натурально захватывает воображение моей лучшей половины; самое модное сборище богов саппорта этого года несет в мир нереально креативный арт и нереально же креативный, соответственно, саунд; у П. есть артефакт-всегда-ношу-с-собой; посреди всеобщих эмоциональных всплесков два гнома стоят под небом и меланхолично пожимают плечами:

- Видимо, что-то случилось...

- Видимо, что-то случилось!



Дома, цепляя вилкой яблочный штрудель и грея ладони о кружку с горячим шоколадом; рыже-лохмато свернувшись под одеялом в абсолютной темноте, понимаешь, что день был прекрасен)).

---

*музыкальное*

But I can never find the words to say and I don't know why... (с)



Keane - черт, черт. Стивен, я убью тебя.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

*цитата дня*

- У вас есть проездной?

- А у вас есть трансцедентальная апперцепция?...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

*(с) Изюбрь*

Моё кун-фу сильней твоего кун-фу, мое теперь сильней твоего всегда, а солнце бьет апрелем - в моем шкафу зазеленела высохшая еда. Глотай свой кофе, утренний карт нуар, мотай из дома, завтрака не доев, тебе сегодня выдали мануал, в котором семь решений - от с до е.

С

Сейчас, ты знаешь, верно такой прогноз - заложен нос, беда, авитаминоз, что каждый разгребает родной занос, рыдает, нарывает из-под заноз. Такое время - сердце уже течет и пенится, и цвет у него кровав. Ну, это будто завтра уже зачет - а ты еще учебник не открывал. Как будто все готовы - а ты один, а ты грызешь науку, как сын бобра. Послушай, ну, не мучайся, мы сдадим, ведь ты везунчик, черт бы тебя побрал.

Ч

Чудак, ну, почему тебе каждый день - чтобы себя любимого обижать, у Бога миллиарды таких людей, ему ведь тоже хочется убежать, ему решать безвыходный этот квест, сушить на батарее твои носки, послушай, на себе ты поставил крест - так дай ему не вымереть от тоски, проснись с утра, зажмурься от теплоты, рассыпь вокруг горячее серебро, он рассмеется, видя, что счастлив ты. И будет гром. Неистовый майский гром.

А

А остальное, знаешь ли, пустяки, а ты идешь и птицы тебя зовут, а ты горишь, хохочешь, орешь стихи, в твоих ушах безумствует Азнавур, на темных ветках сказочная сурьма, а на щеках - румянец во весь размах, с тобою редко кто не сойдет с ума, о нем бы сочинения в трех томах. И пусть он смотрит будто на дурака, пусть кутается в замызганное пальто, а ты поешь - и мир у тебя в руках, слова не те, зато настроенье - то.

С

Судьба, похоже, знает, кого пинать, кому вставлять по самое не грусти, а ты пират, ты выскочка, ты пернат, ты светел головой и летуч в кости. Да блин горелый - лучше и не найти - и мягок, и улыбчив, и чуть суров, тебе еще ведь нету и тридцати - а ты умен, как тыща профессоров, , ты носишь непомерно большой рюкзак - иначе как-то слишком легко ходить, ты носишь свет на пальцах, огонь в глазах и облако, согретое на груди.

Т

Тебе даются цифры и языки, ты море слов, ходячий набор цитат, и отпусти синицу-то из руки, ей тоже, знаешь, хочется полетать. И хватит, хватит, хватит себя жалеть, реветь в кулак и плюхаться на диван, ты столько раз использовал мой жилет, что я себе купила another one, такой красивый, желтый с отливом в синь и прежнего немножечко подлинней, мне даже как-то жалко его носить, но, думаю, нам хватит на пару дней.

Ь

bad typing. Пропечаталось не ахти. Не знаю даже, как и произнести.

Е

Единственное, что хочется предложить, пускай в шестом не будет вселенских сил, давай-ка мы попробуем просто жить, смотри какой жилетик с отливом в синь. А под ногами дергается канат, ты морщишь морду, как шаловливый скунс. Смотри - зачетка отдана в деканат, а нашу жизнь продлили еще на курс.





Пиши - метровыми буквами на забор - чтоб всем бы феличита.

А ты не то что не выучил назубок - ты даже не прочитал.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

*...*

"Я был убит, растерзан, искромсан, с тем чтобы снова возникнуть из праха. Лежал почти бездыханный, появлялись привычные симптомы, но они не сопровождались страхом. Жизнь стала возвращаться ко мне с такой быстротой и с такой силой, что я был поражен и даже растерян. Я поднялся с постели уже не тем, кем я был. Необыкновенно здоровый, сильный, с огромной радостью в сердце я встал с моей постели. Каждый час, каждая минута моей жизни наполнялись каким-то восторгом, счастьем, ликованием. Я не знал этого раньше. Моя голова стала необыкновенно ясной, сердце было раскрыто, воля свободна. Я впервые почувствовал вкус еды, запах хлеба. Я впервые понял, что такое сон, спокойствие, отдых. Я вновь взял то, что держал в своих руках, – искусство. Но я взял его уже не дрожащими руками, и не с отчаянием в сердце, и не с печалью во взоре. Необыкновенная дорога расстилалась передо мной. По ней я иду вот уже много лет. И много лет я не знаю, что такое хандра, меланхолия, тоска, Я забыл, какого они цвета".

(с) М. Зощенко, автобиография.

@темы: филфак, учебное, курсовая

---

*коротко*

Новый дизайн.

---

*дополнение к предыдущему посту*

В благословенные школьные годы я твердо и нерушимо знала, что существительные бывают единственного и множественного числа, и мир, в силу этого убеждения, представал передо мной гармоничным и понятным. Детские иллюзии рассеялись, когда я, оставив за плечами три с половиной курса филфака, осознала вдруг, что статус категории числа существительных в системе субстантивного формообразования - вопрос очень спорный, а семантическая структура категории числа тоже не может быть определена однозначно, так как, с одной стороны, она имеет признаки бинарного приватного противопоставления с немаркированным компонентом - формой единственного числа, а с другой - есть случаи немаркированного употребления формы множественного числа, и...

И здесь мой гармоничный и понятный мир, надо признать, ощутимо покачнулся.

Домашняя работа по морфологии на двадцати страницах - это вообще нормально?



Говорят, терпение и труд все перетрут. Тех, кто так говорил, терпение и труд перетерли первыми. (с) Черный Шут

@темы: филология, филфак

---

*учебное*

Вот до чего довел ребенка замечательный преподаватель К. со своим полосатым шарфом, необъятными домашними заданиями и коронной фразой "А что говорит по этому поводу "Грамматика'80"?". Теперь на любой обращенный ко мне вопрос я, крайне протяжно и монотонно, отвечаю "А "Грамматика'80" говорит, что....."; окружающие меня люди, в панике сшибая друг друга с ног, несутся к дверным (оконным) проемам и исчезают в страхе.



И что, в конце концов, скажет по этому поводу "Грамматика'80" ?!

@темы: филология

---

*где живет твое счастье? (с)*

12 февраля - кошмарное, чудовищное и изнурительное; под вечер температура вдруг надрывно бьет в виски, скручивая в спираль окружающую действительность, пресекая поток обрывочных мыслей; неотвязное чувство неизбежно падающего на голову осколочного неба и вдруг блаженное спокойствие и правильность по всем телу - белоснежный Scania бесшумно выворачивает на дорогу и мягко и стремительно берет прямой курс на город Хельсинки; я прижимаюсь лихорадочно-горячим лбом к прохладному стеклу и закрываю глаза - в плеере семь альбомов Арефьевой, в сумке плюшевый Муми-Тролль, паспорт, шоколадка и мятные леденцы.

За окном что-то стремительно меняющееся, ослепительное, сверкающее - больно отдается в висках, последним сознание фотографично выхватывает из хаоса смены изображений вывеску кафе "Денисов" в Сестрорецке, а дальше пейзаж спасительно утихает, успокаивается, бледнеет; только всё безмолвнее, все надрывнее тянут к чернеющему небу голые руки бесконечные деревья. Ровно в полночь - я в Выборге; Выборг спит глубоко и неизменно; я в одном свитере стою на пустынной центральной площади города, смотрю на звезды и грею руки в огромных полосатых варежках молодого финского дальнобойщика. Позже за стеклом автобуса внезапно вырастает Выборгский замок - самые, пожалуй, яркие воспоминания - я, в залитую солнцем Пасхальную неделю, там, на самой высокой колокольне, откуда Выборг расстилается восхитительной панорамой, звоню в невозмножно-огромные, тяжелые колокола; канат вырывается из рук, а оглушительный, непостижимый звон разрывает совсем близкое небо.

Русская граница привычно суматошна и занудна; таможенники тяжело сканируют глазами - "цель поездки", "пункт назначения", бла-бла; демон, воплотившийся в тетеньку-попутчицу нашептывает, что финны сейчас ох как будут зверствовать - брать отпечатки пальцев, рвать в клочья и вообще депортировать на родину, а финны - финны привычно сияют, неизменно вежливы - "Tervetuloa, счастливы видеть вас в Суоми"; в Финляндию меня вообще надо брать талисманом - со мной таможенный осмотр ограничивается паспортным контролем, а финны сверкают улыбками и вытягиваются по струнке - это такой непонятный по отношению ко мне национальный парадокс. После финской границы засыпает автобус, а для меня всё меняется совершенно отчетливо, ярко; скорее даже на уровне подсознания - просто совсем сияющий снег, совсем ослепительные звезды - миллиарды; а там - на самой границе горизонта вдруг вспыхивает что-то северное, алое - полыхает, заливая собой всё небо и неожиданно стихает, срезается по краям наползающей густой чернотой - это просто совсем нестерпимое для меня волшебство - "Terve, Даня, ты в Финляндии".

Мчатся километры, убегает время, спит автобус, а у меня в венах остервенело пульсирует невыносимое счастье, понятное только мне; счастье до крика и слез: шесть часов утра - за окнами плавно возникает холмистый Хельсинки.







Хельсинки сбивает с ног ледяным морским ветром, которым не надышаться; Хельсинки такой неузнаваемый и такой прекрасный - белоснежный, притихший, занесенный сверкающим снегом, такой молчаливый без вечного гомона крикливых чаек и такой родной.

Хельсинки - город моего локального волшебства; вот кто бы мог подумать - я, со всем моим выдающимся и нерушимым топографическим кретинизмом, мчусь по стремительно прямым тихим улицам, а за мной - послушно и восхищенно - туристическая группа моего автобуса; я захлебываюсь словами, размахиваю руками и не понимаю совершенно - откуда это всё во мне - немыслимые подробности о финской архитектуре, все финские названия, автоматически финские слова, все правильные маршруты - город снова принимает меня мгновенно, поворачивается правильными углами, расстилается правильными дорогами, он сам меня ведет, а я знаю его только силой интуиции и бесконечной к нему любви.

Хельсинки улыбается мне через открытые улыбки светловолосых прохожих; "Смотри, как они все на нее смотрят" - шепчут две девушки за моей спиной, а я наконец оставляю свою группу в бесконечной веренице магазинов, вихрем проношусь по исключительно любимым H&M, Seppala и KappAhl, нахожу в последнем Варежки Своей Мечты и вырываюсь наконец на свободу.

Я вливаюсь в размеренный ритм Хельсинки немедленно, перехожу на английский язык автоматическим щелчком в сознании и на несколько часов просто забываю, что где-то у меня существует другая жизнь. Дальше всё обрывками: вот, например, крошечный магазинчик "все товары за 1 евро" - удивительно разговорчивый продавец Аймо - успеваю обсудить с ним всё на свете, клятвенно обещаю приехать ещё и получаю очаровательный ежедневник в вельветовой обложке с Винни-Пухом; вот шикарный капучино в компании с синеглазым Илмари, вот смешливые Айникки и Алма, которые провожают меня на Сенаатинтори, вот молчит бескрайний Залив, вот - любимый с лета R-Kioski на углу, где я покупаю оленя для К., а вот я сижу на ступеньках перед Tuomiokirkko и внизу расстилается любимая площадь; рядом удивительный Райво с бирюзовыми глазами, мы слушаем мой плеер в два наушника, а там Z. - "Кто мне сказал:"Не получится"? Если мне хочется - сбудется". Это невероятная такая правда, и я кричу себе мысленно: "Даня, черт, оглядись - ТЫ В ХЕЛЬСИНКИ".



Здесь я остановлюсь, но это не точка, а многоточие. Я совсем скоро к Тебе вернусь.

@темы: люблюлюблю, no words, финны, Финляндия/Suomi