Весна; я еще безалабернее, еще беззаботнее, еще неправильнее; время на час вперед - я бегу еще быстрее; все время не туда, не в ту сторону; куда хочу, а не куда надо. Дни вспышками света на воспаленном сознании, закат мгновенно сменяет рассвет стремительным взрывом красок; глубокая ночь, взлохмаченная порывистым ветром в распахнутое окно, секундно взрывается светлеющим горизонтом; внутривенный ежедневник истерично вопит под кожей о пропущенном, забытом и несделанном и, сдавшись, летит к чертям; "She has no time" - песня про меня, так утверждает Стивен.
Я уверенно плюю на всё важное и необходимое и с головой ныряю в весенний Город - идти, не разбирая дороги, за лучами солнца на асфальте, лабиринтом родных улиц, лениво-отточенными изгибами мостов; родная Д. рядом, мороженое на скамейках в парке, ослепительная бирюза Невы, и ветер счастливо-восторженно играет кудряшками.
Я сижу в "Чашке", и солнце горячо заливает столик у окна; тихо и вдвоем, прячешься лениво от обжигающего потока солнечных лучей и понимаешь, что это самое драгоценное и незаменимое, навсегда сплетенные гноможизни; рисунки сигаретным пеплом на стеклянном дне - "Ой, лев сломался..." - "Так это лев?" - "ЕСТЕСТВЕННО, а ты думала солнышко?!"
Я сплю в солнечных маршрутках, уткнувшись маме в плечо, отдав ей один наушник; из наушников грохотом "Кино" - "Перемен! - требуют наши сердца...", отзвуком улыбками. Я вообще слушаю "Кино" сутками, спасительно и надрывно, но об этом как-нибудь потом, потому что каждая песня - это моя маленькая жизнь.
Я в изящно-узком замшевом пиджаке, рваных джинсах и кедах; в изящной сумочке спит лохматый финский олень; я дышу ветром с Финского залива и держу племянников за крошечные ладошки.
Я сижу на подоконнике и всматриваюсь в симфонию угасающих окон; я читаю "Анну Каренину" и Андрея Белого; балбесничаю, мимолетно тоскую и пью горький кофе по утрам.
Ночи - nightmares - я совершенно по-детски просыпаюсь в слезах, всхлипываю, беру плюшевого медведя за лапу и иду к маме в комнату - сворачиваюсь клубком под одеялом и засыпаю.
На самом деле, у меня просто закончилась лакрица, но я знаю, в чьих карманах ее всегда можно найти. И в этом счастье.