мы делим всё пополам: медную поцарапанную тарелку с полыхающей индийской едой (точно так выглядит старая лампа с джинном внутри), манговый коктейль, густой, тягучий мокко с какао, суши в ikke;
в пятницу мы заезжаем в skatteverket и заказываем мою id-карту; в ночь на субботу мы пьем вино и смотрим амели; в субботу мы оказываемся на очень неожиданной выставке в factory в nacka strand - там бьются фонтаны из белого и молочного шоколада и громоздятся горы трюфелей, и живые цветы пахнут так, что воздух сгущается и становится сладким и тяжелым; вечером мы едим острый рыбный суп из трески, убираемся дома и бездельничаем;
в воскресенье мы просыпаемся поздно, двигаемся плавно, завтракаем медленно: неспешный ароматный омлет, взбитый йогурт с ягодами; солнце заливает кухонный пол чем-то холодным, жидким и золотым, мы закрываем файл со списком дел на сегодня, щелкаем крышками ноутбуков и идем гулять; мы переходим дорогу и оказываемся на слепящей поверхности ледяного моря; здесь полно людей - на лыжах и коньках, на маленьких лодочках с парусами; кто-то просто бредет по льду с лыжными палками, кто-то - с собакой, кто-то - просто так; гулять по льду весело и скользко; все забывают про привычные дороги; здорово гулять, жмуриться в солнечных лучах и представлять, что под ногами - метры морской воды, красивые ракушки, спящие рыбы;
по льду мы добираемся до далекого маленького островка, долго карабкаемся вверх по обледенелым скалам и попадаем в необитаемый тролличий лес - мшистые скалы и гигантские каменные валуны, корявые сосны, кудрявый мох, мягкий толстый слой сосновых иголок под ногами, зеленые брусничные листики, сломанные ветки, ледяная хрустящая корочка на снегу, запутанные переплетения следов: изящные и аккуратные - точно лисьи, а большие и размашистые - может быть, большая лохматая собака, а может быть - тот заблудившийся волк, которого видели здесь в saltis на прошлой неделе;
мы снова выбираемся на лед и бредем к той самой пристани, с которой столько раз летом ныряли в теплую воду; я сидела здесь на горячих досках, обняв руками коленки; у самой пристани какая-то семья устраивает пикник прямо на льду: дети крутятся вокруг на крошечных белых коньках, пьют ледяное молоко и таскают печенье из жестяной коробки; у взрослых в плетеной корзине наверняка припрятан термос с кофе и какие-нибудь взрослые бутерброды в промасленной бумаге;
мы выбираемся на пристань, поднимаемся на холм, белка перебегает нам дорогу;
в конце концов, мы оказываемся в kringelgården - это домашняя пекарня в ярко-желтом домике с черепичный крышей, вывеска в виде кренделька; это такое место, про которое знают все настоящие шведки - они ходят сюда покупать свежевыпеченный хлеб и булочки к завтраку; аромат горячего хлеба и корицы разносится отсюда на всю округу; все сладкие булочки по старинке называются здесь kaffebröd - хлеб к кофе; мы заказываем капучино и кусочек такого kaffebröd - с корицей и миндалем; забираемся в пустую заднюю комнатку с потухшим камином, старым диваном и фотографиями на стенах;
мы идем домой через лед, солнце уже садится и лед золотится; пахнет дымом из каминных труб;
дома мы вооружаемся ноутбуками, линейкой, моим планшетом, и долго чертим план нашей квартиры - новую стену, планы на весну;
после ужина мы едем в sture на winter's bone - мрачный, тяжелый фильм, светлеющий в конце;
начинается новая неделя, и я так люблю просыпаться в розоватом рассветном свете и готовить завтрак: обжаривать на сухой сковородке овсяные хлопья, орехи и кокосовую кружку, добавлять коричневый сахар, и сахар плавится, и пахнет карамелью; выкладывать в блендер клубнику и бананы, раскладывать все слоями, ванильный йогурт на дно;
привет, мюмла, - быть счастливой очень легко.