не тебя ли гонят псы мои, шаман?
уезжаем из стокгольма в четверг, заехав в sickla за коктейлями в naked juice bar, видим целые стайки радостных детей, размалеванных крупными нарисованными веснушками, - это påskkärringar, пасхальные ведьмочки;
почти два часа стоим в пробках на выезде из города - шведы торопятся домой в свои маленькие шведские деревеньки, развешивать цветные перышки на деревьях, есть селедку и бездельничать;
приезжаем в tollarp совсем глубокой ночью, находим ключ под крыльцом, бесшумно пробираемся в спящий дом и забираемся под одеяло;
утром нас будит белобрысый кевин;
"уан и дайа!", - так нас теперь зовут.
йессика говорит, что на завтрак кофе и горячие булочки;
а мне и белобрысому кевину достается черничный и шиповничный суп; слово blåbär (черника) белобрысый кевин выучил сразу после слов mamma и pappa.
южная швеция, уже обсушенная и согретая первой апрельской жарой, замирает в ожидании надвигающегося снежного шторма;
мы сбегаем на море и застаем его таким тихим, расслабленно распластавшимся в тревожном штормовом предвкушении, я грызу яблоко, юхан собирает мне маленькие белые ракушки;
по вечерам играем с папой юхана и и. в смешную настольную игру с миллионом несуразных шведских вопросов, и. показывает мне распускающиеся в саду гиацинты, гуляем по городу в наступающей темноте, пьем карамельный кофе, видим стаю толстых довольных гусей,
собираем крошечные белые цветы для пасхального стола в мокром насквозь лесу;
в субботу мы просыпаемся и долго смотрим в окно; за окном идет снег.
- с рождеством!, - говорит нам юнас.
тихое пасхальное утро в южной швеции, юхан лепит снеговика с белобрысым кевином, в камине трещат дрова, а я брожу по дому в onepiece и с уроками, воплощение вселенского уюта.
традиционный пасхальный обед у и., и. - хранительница всех традиций шведской праздничной еды: грудинка, селедка четерех видов, тефтельки, всё как полагается.
в воскресенье солнечно и ветренно, я съедаю килограмм блестящих ягод физалиса на завтрак, до самого обеда бродим в волшебном буковом лесу - гигантские деревья, уходящие макушками в небо и там исчезающие, зеленые мшистые стволы, звездочки белых цветов в сухой траве и тишина;
пасхальный семейный обед у йессики - запеченный лосось и спаржевый суп; последний тихий вечер.
в понедельник мы уезжаем в копенгаген - бездельно поболтаться по городу и пообедать; я уже так сдружилась с копенгагеном, что нас нельзя разлучать больше, чем на несколько месяцев; я люблю копенгаген за цветные мокрые велосипеды, за теплый моросящий дождь, за промокшие цветущие деревья, за кривые сказочные домики, за черепичные крыши, за башенки и спящих драконов, за трубочистов, за трогательную датскую любовь к смешным вязаным шапочкам и ярким шерстяным шарфам, за крошечные кофейни, за микроскопические капкейки, за запах поджаренного пряного миндаля, за птиц в городских парках;
попадаем на странную улочку, где все говорят по-французски, в кафе с толстым астериксом на витрине пекут крепсы с миллионом разных начинок, мы находим совсем маленький ресторанчик с уличным меню в форме петуха и заходим внутрь;
мы объехали почти всю францию - вдоль и поперек, но самую вкусную французскую еду мы нашли здесь - в маленьком датском ресторане;
красивые подтянутые французские мальчики тихо переговариваются на кухне на своем журчащем языке; мы заказываем по прованскому омлету - с крошечными оливками, кедровыми орешками и крупно порезанными прованскими травами, ароматный обжигающий суп из сезонных овощей и крем-брюле с твердой карамельной корочкой;
l'education nationale, larsbjørnsstræde 12, copenhagen; я очень рекомендую;
у нас есть еще час на мокрые узкие улицы, на кофе в baresso, успеваем на поезд в последнюю секунду, конечно, переезжаем через мост, забираем машину в hyllie, вымытую дождем до блеска;
очень быстро - malmö, дождь, redfellas juicebar;
и 640 километров до стокгольма.
почти два часа стоим в пробках на выезде из города - шведы торопятся домой в свои маленькие шведские деревеньки, развешивать цветные перышки на деревьях, есть селедку и бездельничать;
приезжаем в tollarp совсем глубокой ночью, находим ключ под крыльцом, бесшумно пробираемся в спящий дом и забираемся под одеяло;
утром нас будит белобрысый кевин;
"уан и дайа!", - так нас теперь зовут.
йессика говорит, что на завтрак кофе и горячие булочки;
а мне и белобрысому кевину достается черничный и шиповничный суп; слово blåbär (черника) белобрысый кевин выучил сразу после слов mamma и pappa.
южная швеция, уже обсушенная и согретая первой апрельской жарой, замирает в ожидании надвигающегося снежного шторма;
мы сбегаем на море и застаем его таким тихим, расслабленно распластавшимся в тревожном штормовом предвкушении, я грызу яблоко, юхан собирает мне маленькие белые ракушки;
по вечерам играем с папой юхана и и. в смешную настольную игру с миллионом несуразных шведских вопросов, и. показывает мне распускающиеся в саду гиацинты, гуляем по городу в наступающей темноте, пьем карамельный кофе, видим стаю толстых довольных гусей,
собираем крошечные белые цветы для пасхального стола в мокром насквозь лесу;
в субботу мы просыпаемся и долго смотрим в окно; за окном идет снег.
- с рождеством!, - говорит нам юнас.
тихое пасхальное утро в южной швеции, юхан лепит снеговика с белобрысым кевином, в камине трещат дрова, а я брожу по дому в onepiece и с уроками, воплощение вселенского уюта.
традиционный пасхальный обед у и., и. - хранительница всех традиций шведской праздничной еды: грудинка, селедка четерех видов, тефтельки, всё как полагается.
в воскресенье солнечно и ветренно, я съедаю килограмм блестящих ягод физалиса на завтрак, до самого обеда бродим в волшебном буковом лесу - гигантские деревья, уходящие макушками в небо и там исчезающие, зеленые мшистые стволы, звездочки белых цветов в сухой траве и тишина;
пасхальный семейный обед у йессики - запеченный лосось и спаржевый суп; последний тихий вечер.
в понедельник мы уезжаем в копенгаген - бездельно поболтаться по городу и пообедать; я уже так сдружилась с копенгагеном, что нас нельзя разлучать больше, чем на несколько месяцев; я люблю копенгаген за цветные мокрые велосипеды, за теплый моросящий дождь, за промокшие цветущие деревья, за кривые сказочные домики, за черепичные крыши, за башенки и спящих драконов, за трубочистов, за трогательную датскую любовь к смешным вязаным шапочкам и ярким шерстяным шарфам, за крошечные кофейни, за микроскопические капкейки, за запах поджаренного пряного миндаля, за птиц в городских парках;
попадаем на странную улочку, где все говорят по-французски, в кафе с толстым астериксом на витрине пекут крепсы с миллионом разных начинок, мы находим совсем маленький ресторанчик с уличным меню в форме петуха и заходим внутрь;
мы объехали почти всю францию - вдоль и поперек, но самую вкусную французскую еду мы нашли здесь - в маленьком датском ресторане;
красивые подтянутые французские мальчики тихо переговариваются на кухне на своем журчащем языке; мы заказываем по прованскому омлету - с крошечными оливками, кедровыми орешками и крупно порезанными прованскими травами, ароматный обжигающий суп из сезонных овощей и крем-брюле с твердой карамельной корочкой;
l'education nationale, larsbjørnsstræde 12, copenhagen; я очень рекомендую;
у нас есть еще час на мокрые узкие улицы, на кофе в baresso, успеваем на поезд в последнюю секунду, конечно, переезжаем через мост, забираем машину в hyllie, вымытую дождем до блеска;
очень быстро - malmö, дождь, redfellas juicebar;
и 640 километров до стокгольма.
